Нынче прямо с утра в одной образцово-литературной газете попалось мне нечто вроде интервью. Такая, знаете ли, беседа одного журналиста с одним же писателем. Причём говорили исключительно об эмигрантах.

Пространно так говорили. А сошлись на том, что «боль и страдания сделали эмигрантов великими».

Ладно, предположим, что только эмигрантам довелось настрадаться сильней, чем тем же крестьянам в голодающем Поволжье. Однако, не понятно, сколько литераторов-эмигрантов следует считать великими. Это принципиально. Если пару-тройку, с Иваном Буниным во главе, считать, то это ещё куда ни шло. А ежели всех чохом, где счёт на тысячи идёт, то уж извините! На Парнасе и без эмигрантов свободных коек нет, с прошлого века очередь выстроилась.

Лично мне один кусочек из интервью жутко как понравился. Не удержусь, чтобы не процитировать:

Писатель (с апломбом заведующего архивами на Лубянке):

— Историю с Булгаковым помните?

Журналист (затаив дыхание):

— Расскажите.

Писатель (конспиративным шёпотом):

— Он же бомбил правительство письмами о том, чтобы его отпустили за границу. Не отпустили…

Всё! Больше про Булгакова в интервью ни слова. Вот спасибо, кэп! Хотя слово «бомбил», если честно, к Булгакову ну никак не прилепишь. Всего-то и было, что одно-единственное письмо, да и то не иначе как на нервной почве написанное. А больше — всё, извините, никакого письменного «бомбежа». Иначе бы Михаил Афанасьевич с Соловками, точно, не разминулся.

В общем, как я понял, история про Булгакова — это в следующий раз. Некогда эмигрантоведу про писателей, наперекор Соловкам оставшимся в России, разговоры заводить. Эмигранты в спину толкают. И каждому хочется чужими устами про себя что-нибудь жалостливое рассказать.

Да вот же, ещё кусочек из интервью:

«Во второй книжке будет история Бориса Савенкова, это потрясающий писатель, он же революционер, он же террорист… У них была любопытная переписка с Амфитеатровым, а потом бедного Савенкова заманили сюда и расправились с ним…»

Вообще-то, писателю стыдно не знать, что у «бедного СавЕнкова» фамилия была несколько иная — «СавИнков». Но что не сделаешь ради красного словца, увлёкшись рассказом о писателях-эмигрантах!

Положим, «Конь бледный» и «Конь вороной» я тоже когда-то читал. Но при этом никогда не считал автора-террориста «бедным». Терроризм во все времена — терроризм, нечего слёзы лить. Или прикажете литературную медаль Савинкову на шею вешать?

Там ещё в интервью что-то было, но я, признаться, до конца его так и не дочитал. Не люблю, знаете ли, подобные учёные беседы, тем более по средам. Потом до конца недели с головной болью ходишь…