В последнем номере «Нового журнала» напечатался Мальцев-диссидент. Сорок лет просидел эмигрант эмигрантом в Италии, а на сорок первом — проклюнулся. Опубликовал «По закоулкам памяти. О диссидентстве и советской жизни». Что тут скажешь? Орёл! Чистый сокол. Без дураков. Ничегошеньки этот Мальцев не боится.

Да, а что у него в «Закоулках»? О, там много чего есть! Берёшь любую цитату и… Нет, не могу: начинаю читать — и кровь стынет в жилах:

«Я учился играть на фортепьяно. Учительница музыки пожаловалась мне, что, к сожалению, она не может дать мне для домашних упражнений „Хорошо темперированный клавир“ Баха, потому что Бах — реакционный композитор и он запрещен… После разговора с учительницей я решил во что бы то ни стало раздобыть ноты этого реакционного композитора. Эта моя диссидентская акция оказалась нелегкой».

А вот ещё одно воспоминание из вышеозначенных «Закоулков» (особо впечатлительным лучше этого не читать: бессонница гарантирована):

«Сразу после смерти Сталина, уже во время „оттепели“, вдруг выпустили на экран документальный фильм о европейских столицах — Париже, Лондоне, Риме. Это был видовой фильм, вроде тех, что сегодня можно получить бесплатно в любом туристском агентстве. И сразу выстроилась длиннейшая очередь перед кинотеатром — вдоль всего Невского проспекта. Я смотрел этот фильм раз пять или шесть, пока его не сняли с экрана».

«Вдоль всего Невского проспекта» — это 4,5 км. Очередь в Мавзолей, если кто помнит, даже в лучшие годы больше чем на километр не вытягивалась. Это же какую душевную силищу надо иметь, чтобы назло советской власти 4,5 км в очереди отстоять? Да ещё пять раз кряду? Или всё-таки шесть? Ежедневно стоять приходилось, или через день? Или так: двое суток стоишь, а двое отдыхаешь?..

Можно было бы и дальше цитировать героя-диссидента, но я, извините, не садист. Да и как-то неловко от «Нового журнала» последних читателей отпугивать. Так что если кто хочет в чужие закоулки — журнал вам в руки. Лично я туда ни ногой.

В жизни есть и другие пути. В литературе, кстати, тоже.