А третьего — что? День рождения писателя Сергея Довлатова. Есть повод перечитать его «Чемодан», «Заповедник» или «Иностранку». Некоторые любят «Зону», но это ещё не Довлатов, — скорее, Варлам Шаламов, переписанный чужой рукой.

Да, ещё «Компромисс»: любопытная, скажем так, вещь. Особенно для того, кто и сам отдал свои лучшие годы газете.

Принято считать, что Довлатов — антисоветчик. По-моему, это заблуждение. Антисоветского у Довлатова не больше, чем антиамериканского — у Марка Твена. Или антифранцузского — у Альфонса Алле. Про Герберта Уэллса и не говорю: сплошное антианглийское, вроде «Человека-невидимки».

Было дело, не печатали Довлатова. Однажды книгу рассыпали, факт. А кого в те годы печатали? Кого тогда не рассыпали? Разве что Арканова с Гориным, да и то лишь потому, что особо рассыпать было нечего. Всё по Бомарше и Мольеру: хронически нетрезвый слесарь, нечистый на руку завмаг. Опять же, обюрократившийся начальник рангом не выше комбината бытового обслуживания.

За что же, простите, таких рассыпать? Народу тоже иногда улыбаться надо, а не только соцобязательства выполнять и за мир во всём мире бороться.

Антисоветизм, говорите? Да какой уж там антисоветизм? Скорее, хроническая ирония, порой балансирующая на грани цинизма. Это уже позже либералы подсуетились и подсадили Довлатова на пьедестал диссидентства. Типа, стой и не падай, а «Ньюйоркер» тебя сам найдёт.

И правда, нашёл. Только не журнал — автора, а совсем даже наоборот. Литературный агент расстарался.

Впрочем, этот факт либералы в расчёт не берут. Вот и улицу в Нью-Йорке, а точнее, перекрёсток назвали именем Довлатова. По той же самой причине: ох, и силён же Довлатов-антисоветчик! Так и режет серпом по «совку». Вот как такого отчаянного в стране тотальной демократии не увековечить?

Ладно, увековечили перекрёсток, а дальше-то что? Какая от этого польза уличному движению? Там — что, меньше пробок теперь будет в часы пик? Или светофор станет лучше работать?

Лично я сомневаюсь, что в Америке Довлатова читают. Он и нужен-то ей не больше, чем некий символ писателя-борца с тоталитарным режимом. А какой из Довлатова борец? Он и в эмиграцию-то подался в надежде начать печататься, а не бороться.

Слабоват оказался, однако, чтобы, оставшись на Родине, продолжать писать в стол, как многие до него и немало — после.

А в остальном очень даже ничего. Лёгкий стиль, с иронией полный порядок, да и так хорош на вид, если по фото судить.

Грех Довлатова не вспомнить.