Не к ночи помянутый

Есть один публицист… типа газетный редактор. Плодовитый, однако. Особенно по архивной части. Так вот сядет в безлюдном зале, раскроет пыльную папку, и… мальчики кровавые в глазах! Стеллажам плакать хочется.

Под либеральным пером что ни советский писатель, то обязательно пьяница, сволочь и приспособленец, каких белый свет не видел. А что ни поэт (опять же, советский), то сплошной карьерист, скандалист, пессимист, соглашатель и бабник вроде Казановы. И как его Муза в классики вывела, одному богу известно.

Очень, очень дотошный публицист, не к ночи будет помянут. Так и режет советскую литературу, не опасаясь свидетелей. Впрочем, откуда свидетели в сонном архиве? Вокруг одни папки. Сплошная немощь бумажная: ни тебе на помощь позвать, ни по 112 позвонить. Вот он и режет.

Нет, силён господин публицист, что тут скажешь?  Так и прёт на советских писателей, так и прёт…

Один только вопрос: зачем? И опять же, почему? Чем ему советская литература не угодила?

Она – что, не учила разумному, доброму, вечному? Не воодушевляла? И не поднимала в атаку? По совести жить не звала?

Ну, размажем мы по газетным страницам всю советскую литературу, от Лавренёва до Горького и от Каверина до Катаева, а дальше что? В смысле, что у нас на руках останется? Сорокинская похабщина? Пелевинская пустота? Шишкинские аллюзии?..